И.В.Мельников, В.В.Маслов. Обряды и верования народов Карелии П.1992

Среди традиционных верований самых различных народов имеется группа представлений, связанных с памятниками, которые обобщенно можно характеризовать как малые формы наскальных изображений, а также наскальные знаки. Сюда относятся имеющиеся на отдельных камнях или скалах небольшие (как правило до 0,5 м) углубления в виде отпечатков ступней или рук человека, лап животных и птиц (так называемые камни-следовики, изображения крестов (камни-крестовики, различных размеров чашеобразные углубления (чашечные камни;, а также иные изображения подчас самого разнообразного xapaктера (например, изображения подков, стрелок, кругов, иногда со вписанными в них крестами и пр.;. Таким камням обычно сопутствовали различные легенды и предания, в которых происхождение изображений связывалось либо со святыми, либо, наоборот, с нечистой силой, либо с какими-то конкретными личностями. Многим камням приписывались целебные свойства; некоторые камни пользовались почитанием местного населения, около них совершались жертвоприношения и молебны, сооружались часовни. Регион распространения подобных памятников очень широк - они встречаются во многих странах мира, в том числе и в северо-западных областях России.

Серьезное изучение этих памятников началось относительно недавно, хотя отдельные сообщения о них в археологической и этнографической литературе появились довольно давно. Уже в XIX - начале XX в. был накоплен обширный материал, включающий сведения о довольно большом числе памятников , находящихся в различных губерниях России: Псковской,Тверской, Витебской, Волынской и др. 1 Имеются в литературе упоминания о таких камнях и на территории Карелии, около деревень Погранкондуши, Виданы и Таржеполь2 . В 20-40гг. нашего века интерес к изучению подобных памятников снизился. Единственная работа, посвященная камням-следовикам на северо-западе России, - статья Н.Г. Порфиридова, в которой обосновывается необходимость тщательного изучения следовиков, обращается внимание на то, что знаки на камнях в большинстве случаев не являются игрой природы3 . Активизация исследований в этой области произошла во второй половине 40-х гг. и была связана с деятельностью краеведов-энтузиастов С.Н.Ильина, А.С.Попова и др., которые исследовали подобные памятники в центральных и северо-западных районах России4 . Их работы привлекли внимание А.А.Формозова, опубликовавшего обобщающую статью по данной теме, где на примере интересного памятника – камня - "Щеглец", следовики интерпретируются как культовые памятники эпохи бронзы5 . В последнее время исследование перешло на стадию обобщения и анализа материалов по отдельным регионам: опубликован ряд статей, посвященных камням с изображениями в Литве, Эстонии, Латвии, Белоруссии, Псковской и Новгородской областях". В некоторых из этих работ высказывается справедливое суждение о необходимости вовлечения в научный оборот нового фактического материала, особенно по регионам, ранее не подвергавшимся подобному исследованию. Данная статья как раз и содержит информацию о нескольких камнях-следовиках, находящихся на территории Карелии, а также некоторые замечания по изучению этих памятников.

Как уже указывалось, камни-следовики на территории Карелии были известны у деревень Погранкондуши (Питкярантский р-н), Таржеполь (Прионежский Р-н; и Виданы Пряжинский р-н. В ходе исследований, проведенных в течение последних лет, была получена информация еще о целом ряде таких памятников, расположенных на территории Карелии (всего около 15;. Часть из них была обследована, о других собраны сведения, полученные от местных жителей. Самую многочисленную группу составляют камни-следовики: было обследовано пять следовиков, еще о семи - собраны сведения. Наибольший интерес представляет уже упоминавшийся камень-следовик недалеко от деревень Нижний и Средний Таржеполь Прионежского района. Беспалый след правой ноги (выделяется только большой палец) имеет небольшие размеры и располагается в верхней части камня неправильной округлой формы. По сообщениям местных жителей, ранее рядом с камнем находились часовня, а в религиозные праздники к камню приходили люди и клали на него монеты (этот обычай сохранялся до недавнего прошлого;. О часовне можно прочесть и в воспоминаниях священника В. Пидьмозерского, который был настоятелем Таржепольского прихода в последние годы XIX в. . Он также сообщал, что местные жители считают, будто "... ступня на камне образовалась от прикосновения к нему пророка божия Ильи", и указывают на это как на "...знак особого благоволения к ним" данного пророка. Здесь же имеются сведения об использовании воды, скапливающейся в следе после дождя для течения "...каких угодно глазных болезней" (водой промывали глаза;. Помимо этого В.Пидьмозерский сообщает, что в день Ильи Пророка таржеполы совершали обряд "заклания животного (подобные обряды, как известно, были широко распространены в крестьянской среде севера России8 ). Имелась у таржепол и легенда об олене, которого послал Илья Пророк, чтобы накормить людей в голодное время. Суть обряда сводилась к следующему. Накануне и в день праздника местные жители приводили к церкви быков, баранов и других животных. Двадцатого июля (по нов.ст. - 2 августа), во время богослужения, часть из них закалывалась и варилась в большом котле, другая - продавалась, а вырученные деньги жертвовались церкви. Сваренное мясо ставилось в ушате на церковную паперть, где оно находилось до окончания обедни. После этого священник должен был освятить мясо, которое затем выносилось к народу. Вся процедура заканчивалась массовой сутолокой и давкой, поскольку толпа людей бросалась к ушату, стремясь заполучить свой кусок мяса и сразу же съесть его. Затем люди, по словам З.Пидьмозерского, с сознанием исполненного важного дела расходились по домам.

После расчистки территории, непосредственно примыкающей к камню, подтвердились сведения о денежных жертвоприношениях камню: было найдено девять монет достоинством от 2 до 20 копеек, самая ранняя датируется 1731 г.,самая поздняя-1952. Кроме того, обнаружены кованые гвозди, оконное стекло, куски сгнивших досок (вероятно, остатки часовни), два кострища мощностью 1-3 см, которые залегали на глубине 0,25 м от дневной поверхности и примыкали к камню с СВ и ЮЗ. Особый интерес представляет обрамляющая следовик кладка из камней. Всего она включала около 15 валунов небольшого размера и несколько плоских камней помельче. Глубина залегания кладки 0,1-0,3 м. По всей вероятности, кладка имеет искусственное происхождение.

Остальные обследованные камни-следовики менее информативны. Один из них обнаружен в дер. Андрусово (Олонецкий р-н), недалеко от развалин ранее - находившегося там монастыря. Углубление в виде беспалого следа человека(?)расположено в верхней части камня, имеющего неправильную округлую форму. На том же камне, у самой земли (восточная сторона), имеются маленькие углубления чашеобразной формы, возможно (как впрочем и изображение самого следа), естественного происхождения. Удалось зафиксировать следы существовавшей ранее легенды о Бесе, который во время пожара монастыря выскочил из него, горящей ступней наступил на камень и оставил след.

Другой камень-следовик находится в районе дер.Погран-кондуши (Питкярантский р-н), у тропы, ведущей от деревни у Ладожскому озеру, недалеко от берега.. Изображение человеческого следа находится на верхней боковой поверхности довольно крупного валуна, имеющего округлую форму. Схематично выделены пальцы - в виде кружков диаметром 1 -1,5 см. След направлен строго по ходу движения тропы, по направлению к озеру. Следующий камень располагался в дер. Шлямино на о.Волкостров Онежского озера. На камне неправильной округлой формы имеется массивное изображена следа какого-то животного. Пять выделенных "пальцев" имеют диаметры 5-6 см. Судить о его расположении на местности не представляется возможным, поскольку он был перемещен в ходе разработки сельскохозяйственного участка.

Наконец, последний из обследованных нами камней-следовиков находится на окраине с.Виданы Пряжинского р-на. Валун имеет неправильную овальную форму и лежит на левом берегу р.Шуя. В его верхней части видно плохо сохранившееся углубление,по форме напоминающее человеческий след, вероятно, естественного происхождения. Ориентация следа -з сторону реки ( на ЮЗ;. Информация об этом камне дается в статье Д. Островского . Там, в частности, указывается на существование у жителей с.Виданы легенды о Святителе Чудотворце Николае, который некогда прогуливался по полям виданчан и, переходя на другую сторону р. Шуи, наступил одной ногой на камень (где остался след), а другой перешагнул через реку и вошел в часовню, носящую его имя. Остатки этой часовни сохранились и поныне, как раз напротив камня по правому берегу реки, на небольшом полуострове, заросшем вековыми елями и соснами. Святитель Николай как сообщает Д. Островский, пользовался особым почитанием виданчан, являлся их покровителем, оберегал дома, поля и стада.

Помимо указанных следовиков, в настоящее время есть сведения еще о семи таких памятниках на территории Карелии. Один из них находится в районе дер.Куркиеки (Лахденпохский р-н), где на скале имеется изображение следа размером около полуметра. Другой камень расположен на одном из островов Ладожского озера, вблизи дер.Видлица. С этим камнем связана легенда, что следы на нем оставили " бог и апостол", некогда переходившие по воде Ладожское озеро. В дер. Кокорино (.Кемский p-н) на камне виден след, происхождение которого связывалось с основателем данной деревни. Еще три следовика располагаются в районе озер Ринноярви (Калевальский р-н) и Машезеро (Прионежекий р-н), а также близ д.Кинелахта (Пряжинский р-н). Наконец, последний из известных на территории Карелии камнеи-следовиков находится около с.Ладва (Прионежекий р-н). Изображение, определяемое местными жителями как "след коровы", связано с каким-то христианским святым (с каким конкретно - определить не удалось), который некогда гнал там коров, одна из них и оставила след на камне. В XlX-начале XX в. он пользовался особым почитанием местных пастухов, которые обращали к нему молитвы, а прохожие просто крестились. Заканчивая обзор фактического материала необходимо упомянуть о памятниках, не сохранившихся до настоящего времени. Это камень в пос. Хвойный Беломорского района, где имелись изображения следов человека и животных, а также изображения трех человеческих следов на скале в (Калевальский р-н).

Такова общая характеристика имеющихся в настоящий момент камнеи-следовиков. Как их интерпретировать? В литературе по этому поводу высказывались разные точки зрения. Предполагалось, что следовики - это своеобразные указатели на древних тропах или, что они порубежные знаки,разделявшие в древности владения различных родовых групп . Однако большинство исследователей разделяет мнение об их культовом предназначении, хотя конкретное его содержание воспринимается по-разному. Так, например, А.А.Александров и М.В.Шорин связывают почитание камнеи-следовиков с культом одного из славянских богов - Велеса11 . Ю.В.Уртано считает, что подобные памятники на территории Латвии есть проявление культа Черта, чей образ в дохристианское время имел качественно иное содержание 12 .

Дискутировать по поводу этих гипотез, основываясь на приведенных выше материалах, мы не будем. Их (материалов) для этого не так уж много. Поэтому ограничимся лишь общими замечаниями, которые здесь вполне резонны. Представляется, что сегодня каждая из гипотез имеет право на существование. Издавна отдельные камни являлись и ориентирами для путников, и использовались в качестве порубежных знаков. Что же касается почитания камней, то оно в той или иной форме присутствовало у многих народов мира, в том числе проживающих на сопредельных с Карелией территориях. Так, у саамов был широко распространен культ священных камней-сеидов, с которыми связывалась богатая традиция13 .

Аналогичные памятники были у финнов, например, М.Сармела сообщает о существовании на территории Финляндии 145 чашечных камней, которым сопутствовала какая-либо традиция (так называемые поклонные, столовые, крестовые и пр. камни) 14 .

Вероятно, дать этим памятникам однозначную оценку нельзя. Они для этого слишком разнообразны. В частности среди изображений есть слепы и человека (Таржеполь, Погранкондуши;, и животных (Волкостров, Ладва, Хвойный;.Имеются как искусственные изображения, так и естественные следообразные углубления, причем и тем, и другим сопутствует весьма разнообразная традиция. Народная интерпретация следов также различна: следы святых, нечистой силы, целебные и пр. Различаются следовики также по размерам камня и изображения, по типу знака (форма, наличие выделенных пальцев и т.д.;, различно расположение знака на камне, топография расположения камня на местности и пр.15 Так что камни-следовики далеко не однообразные памятники. В целом, мы разделяем мнение об их культовом характере (таковыми, вероятно, являлись следовики с изображениями искусственного происхождения, а также значительная часть камней с естественными следообразными углублениями;. Однако представляется, что они не составляли какого-то строго определенного религиозного культа, а входили в разные системы верований, в том числе и в рамках единой культурной традиции. Кроме того, необходимо учитывать наличие различных культурно-хронологических пластов почитания камней-следовиков, на что указывает и М.В.Шорин , здесь и христианская религия, и языческий политеизм, и, вероятно, еще более ранние верования первобытности. Возможно и безрелигиозное использование отдельных камней как указателей направления или порубежных знаков. Подобные примеры в Карелии имеются: Великий камень на Клименецком острове , Свадебный камень недалеко от села Сенная Губа. В связи с этим представляет интерес факт расположения большинства рассмотренных следовиков около дорог или пешеходных троп, причем след на камне близ дер.Погранкондуши направлен строго по ходу движения тропы. Говоря об интерпретации камней-следовиков, следует также иметь в виду, что в течение определенного промежутка времени назначение того или иного памятника могло меняться - камень, первоначально являясь культовым, впоследствии мог использоваться, к примеру, как порубежный знак или нести двойную функцию, такие примеры в литературе также имеются. Подобный полифункционализм был весьма распространенным явлением. Нередко то или иное культовое средство несло в себе как иррациональную (основную; функцию, так и рациональную. Это, в частности, хорошо видно на примере карельского Kарсикко

Критерием выделения культовых камней, видимо, надо считать сопутствующую им народную традицию19 , т.е. легенды или предания, объясняющие происхождение изображений, различного рода поверья об особых свойствах данных камней, а также религиозные обряды, связанные с ними. Наиболее распространенными являются легенды, приписывающие происхождение следов христианским святым или, наоборот, нечистой силе. Например, камни - следовики близ деревень Машезеро и Таржеполь -определялись в XIX в. местными жителями как следы Ильи Пророка, следы в камне на одном из островов Ладожского озера, недалеко от дер.Видлица, принадлежали "богу и апостолу", в камне близ Видан - след Николая Чудотворца, в дер. Андрусово - след Черта. В районе пос.Панозеро на скале имеются оригинальные естественные углубления, объяснившиеся ранее местными жителями как Бесовы слепы. Поверья, сопутствующие подобным камням, как правило, связаны с целебными свойствами или самих камней, или воды, которая скапливалась в углублениях после дождя. В качестве примера здесь можно привести камень с кашеобразным углублением в дер.Фоминнаволок (Кондопожский р-н;, называемый в народе "ласточкино гнездо" - водой из его лунки выводили бородавки и следовик близ Таржеполя - вода из его следа помогала от "всякого рода глазных болезней". Религиозные обряды почитания камней-следовиков носят характер жертвоприношений. Большинство из них связаны либо с предохранительной, либо с лечебной магией контактного типа.

Аналогичная традиция, сопутствующая камням-следовикам имеется и в других регионах Севере-Запада. Например, А.А. Александров сообщает о существовании 35 таких памятников в Псковской области20 , в том числе "Ольгин след" у дер. Выбуты, "след ангела" на оз.Земск - связаны с христианской мифологией; водой из следа в камне у дер.Шитики лечили различные болезни, а у дер.Велье - глазные болезни; следовик у дер. Заклинские Горки приносил удачу на охоте, так как к следу приходили звери. У некоторых следовиков совершались жертвоприношения: полотенца, платки, деньги (следовик у дер.Печки), овощи, венки из цветов (дер. Котъя Гора) и т.д. Н.А. Макаров и А.В. Чернецов приводят описания двух камней-следовиков в Каргопольском р-не Архангельской области. Оба они связываются народной традицией с деятельностью Александра Ошевенского и находятся в районе основанного им монастыря. Обрядность, сопутствующая этим камням,во многом сходна: молебны, жертвоприношения (как денежные, так и натуральные), лечебная магия (наступали босой ступней в след и, таким образом, лечили ноги). Список таких примеров можно продолжать - аналогичные памятники имеются в Латвии, Литве, Эстонии, Белоруссии, в центральных и северо-западных областях России. Много их в Финляндии - об этом свидетельствуют работы А.М.Таллгрена, Е.Хаутала, М.Сармела23 и др.

Очевидно, что приведенные легенды сформировались под влиянием христианского религиозного сознания, однако вряд ли они адекватно отражают первоначальное назначение данных памятников. Возникновение тех или иных легенд и преданий, как и возникновение почитания камней-следовиков вообще должно относиться ко времени, когда данный камень попадал в сферу деятельности людей и, естественно, чем-то привлекал их внимание (следообразное углубление, необычная форма, размеры, цвет и т.д.;. В процессе христианизации, вероятно, происходила трансформация данных языческих верований, которые приобретали новую форму, но во многом сохраняли старое содержание, на что указывают отдельные формы почитания камней-следовиков. Например, почитание следовика вблизи дер.Таржеполь, обязанное, на первый взгляд своим происхождением христианскому святому Илье Пророку, корнями уходит в дохристианскую эпоху. Очевидное доказательство тому - зафиксированные нами денежные приношений которые датируются 18-20 вв. и некоторые, несомненно представляют собой пережиточную форму древнего обычая натуральных подношений- Могли иметь место и попытки приспособления языческого культа следовиков задачам христианизации, о чем свидетельствуют случаи сооружения часовен около некоторых из них (Виданы, Таржеполь).

Поверья о целебных свойствах камней-следовиков также, вероятно, нельзя связать с каким-то единым религиозным культом. Как известно, подобные явления универсальны,присущи самым различным религиозным системам и, хотя связь их с языческим миропониманием очевидна, возникнуть и существовать они могли в любой этнической среде, в течение длительного периода времени. Как указывалось выше, в Карелии такие способы лечения применялись еще в начале XX в.

С этим связан вопрос о хронологии почитания камней-следовиков. С нашей точки зрения, каких-либо жестких рамок в данном случае выделить нельзя. Почитание того или иного камня со следообразным углублением могло возникнуть на протяжении длительного периода, включающего эпохи камня, раннего металла, вплоть до раннего средневековья включительно. В трансформированном же виде культ следовиков бытовал в Карелии вплоть до недавнего прошлого.

Таким образом, очевидной кажется необходимость дифференцированного подхода к изучению подобных памятников, т.е. такого подхода, при котором на основе всестороннего анализа каждого изучаемого объекта в отдельности и во взаимосвязи с другими аналогичными памятниками осуществляется индивидуальный подход к решению как вопроса интерпретации, так и иных вопросов изучения камней-следовиков. Для его осуществления необходимо глубокое полевое археолого-этнографическое изучение каждого памятника, которое бы включало фиксирование: особенностей камня (размеры, форма, цвет, структура, топографическое расположение и т.п.;, особенностей изображения (характер, форма, размеры, ориентация, цвет, расположение на камне, технология нанесения и т.п.;, народной фольклорной традиции, относящейся к данному камню, а также топонимов окружающей его местности. Наконец, необходимо фиксирование расположения объекта по отношению к археологическим памятникам, а также археологическое обследование территории, непосредственно примыкающей к данному камню. Только на основе такого подхода, как нам представляется, возможно построение каких-либо конкретных предположений по всему комплексу вопросов, связанных с изучением как камней-следовиков, так и других подобных памятников.


1 Антонович В. Г. Археологическая карта Волынской губернии // Тр. XI археологического съезда. СПб., 1901. Т.I; Г л и н к а Ф. Н. Мои заметки о признаках древнего быта и камнях, найденных в Тверской Карелии , в Бежецком уезде // Русский исторический сборник. М., 1880 ; Даль В. И. О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа. М., 188U; Окулич-Казарин Н. Материалы для археологической карты Псковской губернии // Тр. Псковского археологического общества. СПб., 1914; Плетнев В- А. Об остатках древности и старины в Тверской губернии. Тверь, 1903; Покровский Ф. В. Археологическая карта Витебской губернии // Тр.Виленского отделения Московского предварительного комитета по устройству в Вильне IX археологического съезда. Вильно, 1893 ; Романов Е. Р. Материалы по исторической топографии Витебской губернии. Могилев, 1898; Шереметьев П. Зимняя поездка в Белозерский край- М., 1902.
2 Иванов А. Варашев камень и камень на Сердобольском тракте // Олонецкий сборник. Петрозаводск,1886; Озерецковский Н. Я. Путешествия по озерам Ладожскому и Онежскому и вокруг озера Ильмень. СПб., 1812; Островский Д. Село Виданы // Олонецкие Епархиальные ведомости. - Далее ОЕВ. 1900. № 12; П идьмозерский В. Из моих воспоминаний // ОГВ, 1902. № 23. Он же. Село Таржеполь // ОЕВ. 1902. » 17.

3 Порфиридов Н. Г. Камни с изображениями и знаками // Новгородский исторический сборник. Новгород, 1940. С. II5-II8.

4 И л ь и н С. Н. Новый эпиграфический памятник ХП в. в верховьях Волги // КСИИМК, 1947, Т. 17. С. I79-I8I; П о-п о в А. С. В поисках Дивьего камня. М., 1981.

5Формозов А. А. Каменъ-"Щеглецп близ Новгорода и камни-следовики // СЭ, 1965. Л 5. С. 130-138.

6 Александров А. А. О следах язычества на Псковщине // КСИА, 1983. №175. С. 12-18; Д у ч и ц В.И. Культовые камни, каменные идолы и кресты на территории* Белоруссии // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез. докл. семинара. Псков, 1985. С. 63-65; Макаров Н. А., Чернецов А. В. К изучению культовых камней // СА, 1988. * 3. С. 79-90; Матулис Р. Литовские жертвенные камни // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез. докл. семинара. Псков, 1985. С.65-66; У р т а н с Ю. В. Камни-"следовики" на территории Латвии // Изв. АН Латвийской ССР. 1988. Jt 7.С. 93-106; Ц а у н е А. В. Культовые камни на территории Латвии // Археология к>история Пскова и Псковской земли: Тез. докл. семинара. Псков, 1983. С.64-66; Ш о р и н М.В.Воп-росы изучения культовых камней на территории Новгородской обл. // Изучение истории и культуры Новгородской земли. Новгород, 1987; Он же. Семантика некоторых изображений на культовых камнях // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез.докл. конференции.Псков,1988.С.61-62.

7 Пидьмозерский В. Из моих воспоминаний. С. 2; 0 н ж е. Село Таржелоль. С. 582-583.

8 Конкка А. П. Жертвоприношения животных на летних календарных праздниках карел материалы к описанию обряда) // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1988. С. 77-94; Шаповалова Г. Г. Северно-русская: легенда об олене // Фольклор и этнография русского севера. Л., 1973. С. 209-223.

9 Островский Д. Указ. соч.. с. 457-461.

10 И л ь и н С. Н. Указ, соч., с. I79-I8I.

11 Александров А. А. Указ, соч., с. 14;, В о р и н М. В. Семантика некоторых изображений на культовых камнях // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез. докл. конференции. Псков, 1988. С. 61-62.

12У р т а н с Ю. В. Указ, соч., с. 100-106.

13 Дергачев Н. Русская Лапландия. Архангельск, 1877; Харузин Н. Н. Русские лопари. М., 1890 Чернолусский В. В. В краю летучего камня.М., 1976; Нolmberg U. Lappalaisten uskonto. Porvoo, 1915; Manker E Lapparnas heliga stallen // Acta Lapponiса, 13.Stockholmf 1957; Idem, Seite-kult und Trommelma- gie der Lappen // Glaubenawelt und Folklore der Siberisc-hen V51ker. Budapest, 1963.

14 Sarmela M. Uhrikivet ja uhripuut //Kotiseutu, 1970. # 5-6, S. 147-153.

15 Сведения, содержащиеся в литературе, также подтверждают предположение о типологическом разнообразии камней-спедовиков. Например, имеются как контурные, так и сплошные изображения следа, среди изображений следов животных удивляет юс большое видовое разнообразие, в ряде случаев изображениям следов сопутствуют иные знаки и т.д. Александров А. А. Указ. соч. , с.12-15; П о и о в А. С. Указ, соч., с. 96; У р а т а н с Ю. В. Указ. соч.,с.98-103; Формозов А. А. Указ, соч., с. I3I-I36.

16Щ о р и н М. В. Семантика некоторых.., с. 61-62»
17П л о т к и н К. М. Теплый камень - пограничный знак на западном псковском рубеже // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез. докл, конференции. Псков , 1988. С. 42-45.

18 К о н к к а А. П. Карельское и восточно-финское карсикко в кругу религиозно-магических представлений,связанных с деревом // Этнокультурные процессы в Карелии.Пет-розаводск, 1986. С. 85-112.

19 В некоторых случаях главными могут быть археологические материалы.

20 Александров А. А. Указ, соч., с. 112.
21 Макаров Н. А., Чернецов А.В. Указ. соч.. с. 86-88

22 Д у ч и ц Л. В. Указ. соч.,с. 63-65; М а т у л и с Р. Указ, соч., с. 65-66; У р т а н с Ю. В. Указ. соч.,с.97-106; Ц а у н е А. В. Указ, соч., с. 64-66; Ш о р и н М.В. Семантика некоторых.., с. 61-62.

23 Т а l l g г е n А. М. Suomen uhrikivet // Kotiseutu, 19l7;Hautala J. Ita-Suomen uhrikivirymiato //Suomen Museo, 19бО; Sarmela M. Op. cit, s. 147-153