О некоторых проблемах соловецких святилищ


А. Я. Мартынов
Проблемы изучения историко-культурной среды Арктики М. 1990


Святилища Соловецких островов представляют собой комплексы культовых и погребальных памятников и наряду с традиционно известными (погребения, наскальные изображения, костяная скульптура, фигурный кремень материковых культур) являются важным источником для реконструкции религиозных представлений древнего населения Севера Европейской части СССР. За 60 лет изучения археологических памятников Соловков на них открыты остатки нескольких святилищ: самое большое из них (410 каменных груд, 13 лабиринтов и "прочие каменные выкладки") располагается на вершине и склонах горы Сигнальной Большого Заяцкого острова; святилище на мысе Лабиринтов Анзерского острова состоит из 4 лабиринтов и 42 каменных куч; в комплексе каменных сооружений в районе Школьной губы Большого Соловецкого острова зафиксировано три лабиринта, "вентерь" и 5 каменных груд. Остатками разрушенных когда-то святилищ следует, очевидно, считать одиночные лабиринты и каменные кучи на мысе Колгуй о. Анзер, на западном побережье Б. Соловецкого острова и в других местах.Все святилища располагаются в разных топографических условиях и имеют разную внешнюю "структуру", обусловленную, очевидно, прежде всего рельефом местности и месторасположением каменного "сырья". Изучением соловецких лабиринтов, а позже и святилищ, занимались археологи Н. Н. Виноградов (2, 3), А. А. Евневич и П. К. Казаринов (4, С. 4-10, 149-151, 241-261, 312-339), А. Я. Брюсов (12, С. 150), А. А. Куратов (5, С. 34-48; 4, С. 3-46; 6, С. 63-76), А. Я. Мартынов (7, С. 79-80; 8, С. 61-73; 9, С. 1-6). Между тем, как показывает историография вопроса (10, С. 36-51), почли все проблемы, поднятые археологами в процессе изучения святилищ, нельзя считать окончательно решенными. В круг дискутируемых вопросов входят структурное определение святилищ, их датировка, вопрос о культурной принадлежности их создателей, проблема назначения святилищ и их отдельных элементов (прежде всего лабиринтов). Не до конца определенными остаются методологические принципы и методика изучения святилищ.

По поводу определения соловецких святилищ как компактных групп культовых и погребальных памятников, под которыми подразумеваются лабиринты, каменные курганы, дольмены, дольменообразные сооружения и прочие каменные выкладки (6. С. 73), принципиально важно отметить, что оно отражает стихийно сложившееся мнение, но не является результатом решения вопроса, что из каменных выкладок можно считать элементами святилищ и что таковыми не является. Между тем это - реальная проблема, требующая разрешения. Длительные полевые наблюдения, раскопки, этнографические материалы (навигационные кресты) позволяют в настоящее время отнести к элементам культово-погребального комплекса, прежде всего лабиринты и каменные курганы. Первые, по общепринятому мнению (при всей несхожести рабочих гипотез об их назначении), были в древности культовыми объектами, при раскопках каменных груд в 1969 и 1971 гг. под шапками "насыпей" обнаружены остатки захоронений с кварцево-кремневым инвентарем, предусматривающих трупосожжение. Названные Н Н. Виноградовым и А. А. Куратовым дольменами остатки "ящиков", сложенных когда-то из крупных и мелких валунов, не находят аналогий среди известных дольменов близлежащих регионов (Скандинавские страны). Они лишь гипотетично позволяют говорить о наличии верхних перекрытий, не содержат никаких остатков погребений. Кроме того, принимая эти сооружения за дольмены, исследователи с необходимостью должны поставить вопрос об их культурном отношении и доказать наличие прямых связей (буквально поездок скандинавов в Белое море) между беломорским и скандинавским населением II-I тыс. до н. э. Но даже при наличии такой (доказанной!) связи утверждать, что дольмены и каменные курганы как погребальные сооружения принадлежат одному народу, не приходится. Из всего этого следует, что данные каменные выкладки, даже являясь дольменами, принадлежали инородной этнической группе и таким образом не могут быть отнесены к числу элементов святилищ в период их древнего функционирования. Этого нельзя сказать о так называемом дольменообразном сооружении (каменная груда с примыкающей к ней оградкой), которое является, на наш взгляд, курганом, выделенным среди прочих овальной "оградкой" из мелких валунов, и не требует этого специального и несколько неопределенного названия. В разряд "прочих каменных выкладок" археологи (11, С. 25; 12, С 150) выделили "крест", "пирамиду", "коромысло", "ловушку", "звезду", "гряды", "бастион", "земляню,", "вентерь". Это без сомнения разновременные, раэнокультурные и раэнофункциональные сооружения, объединенные лишь территориально. К числу древних, вероятно, одновременных святилищам и функционально связанных с ними, можно отнести каменные гряды между лабиринтами № 2 и № 3 Б. Заяцкого острова и выкладку, напоминающую известный в Беломорье рыболовный снаряд "вентерь", в разрушенном и реконструированном святилище на мысе у Школьной губы Б. Соловецкого острова. Не вызывает сомнения христианское происхождение каменных крестов в святилище Б. Заяцкого острова, которыми монахи Соловецкого монастыря "освящали" это языческое место. Несколько сооружений, названных (12, С 150) ловушками, напоминают саамские надмогильные сооружения в прямоугольных оградках, обнаруженные на Анзерском острове и датированные в пределах 12-14вв. (13, С 104-106) Каменные выкладки, получившие свои названия ("коромысло", "пирамида", "звезда") по принципу внешнего сходства с известными фигурами, не поддаются интерпретации, но меньшая степень задернованности по сравнению с лабиринтами указывает на их позднее происхождение.

Таким образом, под соловецкими святилищами следует понимать компактные комплексы культово-погребальных памятников, в число которых входят лабиринты, каменные курганы с остатками захоронений по обряду трупосожжения и каменные гряды, структурно связанные с лабиринтами При этом необходимо учесть, что часть каменных груд "заяцкого" святилища, выделяющихся большими - до 4 м в диаметре - размерами, служили в XVI-XIX вв основаниями навигационных крестов и также не имеют отношения к древнему пантеону Проблемы датировки и культурной принадлежности соловецких святилищ тесно взаимосвязаны и не поддаются разрешению в изолированном виде Все высказанные по этому поводу гипотезы в той или иной степени неудовлетворительны, прежде всего из-за неопределенности конечных временных и культурных определений, ("датируются II-I тыс до н э ", "принадлежат к кругу циркумполярных культур", "относятся к эпохе бронзы" - 2, С 139, 6, С 74-76). Подобные заключения вполне удовлетворительны, пока мы рассуждаем о каменных лабиринтах Северной Европы, но вызывают критику, если речь идет о проблемах конкретных локальных культурных комплексов, таких, как святилища Соловецких островов. На наш взгляд, соловецкие вопросы должны быть поставлены так когда начали создаваться и когда прекратили свое первоначальное функционирование святилища? Какой конкретно территориально обособленной этнокультурной группе Беломорья они принадлежали' Исследования последних лет (в том числе раскопки 1987 г ) позволяют сформулировать гипотезу о южнобеломорском происхождении создателей соловецких святилищ, посещавших архипелаг во второй половине III - середине II тыс до н э Самая ранняя из обнаруженных на Соловках стоянок Колгуевская II располагается в дюнных впадинах 12 метровой террасы Ее население изготовляло кварцевый, сланцевый и кремневый (не более 1 % от кварца) инвентарь почьзовалось посудой с ямочно гребенчатой орнаментацией (рис 4) Комплекс инвентаря и топография Колгуевской II позволяет с уверенностью связать ее с ранними памятниками Летнего берега Онежского полуострова (Галдарея 1) и датировать серединой III тыс до н э (14, С 19-20) Стоянки Муксалма I и Колгуевская II, располагавшиеся на 8 метровых террасах среди развеянных ныне дюнных всхолмле чий характеризуются комплексом разнотипной с турбинскими, позд няковскими и местными беломорскими чертами керамики и кремнвво сланцевого инвентаря - характерных южнобеломорских типов наконечников, скребков и ножей.

Уникальным предметом в коллекции инвентаря Муксалмы I является сланцевый сверленый культовый (27, С 57) топор (рис. 6), принадлежавший, по мнению археологов (15, С 62), окским поздняковским племенам и распространившийся вопреки сложившимся представлениям (16, С 27-28) гораздо севернее, вплоть до приполярья Данные памятники датиру ются третьей четвертью II тыc. до н э и могут быть связаны с позднебеломорскими стоянками Онежского полуострова Звеном в наметившейся цепочке "стоянки Летнего берега" - "соловецкие стоянки " - "соловецкие святилища", требующим обоснования, является связь соловецких стоянок и святитиш, Работы А А Куратова (1, С 25-34, 11, С 30-35, 17 С 199-204) и наши последние раскопки (18, С 1-2) позволяют привести ряд аргументов в пользу существования такой связи. Прежде всего - это топография Основная масса лабиринтов и каменных курганов с остатками захоронений располагается на террасах 8-12 метровой высоты,
что соответствует высотным отметкам террас освоенных обитателями Колгуевской II, Муксалмы I и Колгуевской I В комплексе погребального инвентаря курганов, раскопанных на Б Заяцком острове (12 метровая терраса), орудия труда изготовлены из кварца, погребальный инвентарь захоронения на 8 метровом мысе Лабиринтов Анзерского острова состоит из кварцевых и кремниевых скребков и отщепов Инвентарь Колгуевской II изготовлен из кварца, сланца и кремния, Муксалмы I - из кремния и сланца, и это обстоятельство также свидетельствует в пользу такой связи Закономерным представляется присутствие в материале "Муксалмы 1" культового топора Можно назвать еще ряд косвенных фактов, подтверждающих южнобеломорское происхождение творцов святилищ Это, во первых, близость расположения архипелага от стрелки Онежского полуострова (25-30 км), что позволяло материковым жителям видеть цель морского путешествия, благоприятная циркуляция морских течений вдоль западного берега полуострова вокруг Соловецкого архипелага, дававшая возможность преодолеть данное морское пространство без парусов, отсутствие остатков погребений в районе древних южнобеломорских стоянок, отсутствие на Соловках памятников, которые можно было бы связать с памятниками этой поры в Карелии и на Кольском полуострове.

Таким образом, по нашим представлениям, соловецкие святилища начали создаваться в середине III тыс до н э материковым населением с Онежского полуострова оставившим на островах временную стоянку Колгуевская II Этот процесс продолжался на протяжении II тыс и закончился не позднее начала I тыс до н э , очевидно, с уходом из южного Беломорья племен, населяющих Летний берег (самые поздние памятники этого периода на Онежском полуострове датируются I тыс до н э (19, С 57-62) Обитатели стоянок Муксалма I и Колгуевская II были, по всей видимости, участниками и свидетелями продолжения данного культурно исторического процесса.

Самой сложной и запутанной проблемой соловецких святилищ по-прежнему остается вопрос о их назначении, причем здесь принципиально важно разграничивать эту проблему на два аспекта - назначение святилища как комплекса погребальных и культовых объектов и назначение лабиринтов как одного из элементов святилища Единственным археологом занявшимся проблемой назначения культово-погребальных комплексов Соловецких островов, был А. А. Куратов, который отмечал: "Святилища... посещались людьми для погребения умерших, а также для отправления разнообразных обрядов первобытной религии... здесь имела место охотничье-промысловая и рыболовная магия... проводились инициальные операции..." (6, С. 73). Соглашаясь с таким мнением, необходимо отметить, что новые археологические материалы позволяют дополнить его некоторыми существенными соображениями. Прежде всего следует заметить, что "...погребение умерших"... также всегда сопровождалось отправлением обрядов, связанных с этим процессом, и эти обряды были по всей видимости основными в сложной и разнообразной обрядовой стороне жизни южнобеломорских племен. О конкретном содержании данных обрядов мы можем только догадываться; единственно реальным представляется предположение о существовании у них культа предков - морских животных, отраженного в изящной кремневой скульптуре Южного Беломорья и Соловков (20, С. 171; 21, С. 9). Число "разнообразных обрядов первобытной религии", совершавшихся на святилищах, на наш взгляд, не ограничивалось культово-промысловой и рыболовной магией и инициальными операциями. Древние соловецкие святилища были многофункциональны, и здесь уместно рассмотреть хотя бы на стадии постановки вопроса вероятность существования у древних обитателей Беломорья поклонения солнечному божеству и связи его со святилищами. В качестве источников для изучения этой проблемы археологи использовали до сих noip лишь петроглифы Онежского озера и Белого моря, среди которых отмечали явное преобладание "космических" сюжетов в первом регионе. По мнению К. Д. Лаушкина, это не означало отсутствия солнечного культа на Белом море (22, с. 106). Его оппонент Ю. А. Савватеев считает, что в беломорских петроглифах нет сколько-нибудь отчетливо выраженных сцен, имеющих прямое отношение к солнечному культу (23, С. 117-124). Между тем о большой вероятности существования этого культа в системе верований первобытного беломорского населения свидетельствует сам образ жизни и хозяйствования приморских племен. Сезонная охота, рыболовный промысел, мореплавание на значительные расстояния, суровые климатические условия, в которых солнце было одним из немногих источников тепла, по всей видимости, обусловливали обращение местных жителей к солнцу как сверхъестественной силе, дарующей или лишающей их тепла и света. Для нас это равносильно признанию существования у них культа солнечного божества, который нашел весьма слабое выражение в археологических материалах Беломорья (несколько сюжетов в петроглифах р. Выг , отдельные кремневые скульптурой да изображение лебедя - "оплакивателя уходящего солнца" по мифологии саамов - на глиняном сосуде со стоянки Кузнечиха), очевидно, в силу того, что не играл в жизни древних поморов такой большой роли, как у первобытных "онежан". Имел ли отношение культ солнца к соловецким святилищам? Такое предположение вполне допустимо, если учесть, что два типа соловецких лабиринтов дают формальное право соотнесения их с солнцем. Это односпиралыные сооружения, внешняя форма которых всегда повторяет круг и концентрически - круговые фигуры, представляющие собой систему вписанных Друг в друга кругов. Если, кроме внешнего сходства, учесть то обстоятельство, что святилища располагаются на мысах, с которых обозревается восход или закат солнца (а на Б. Заяцком острове и м. Колгуй о. Анзер и то, и другое), можно предположить, что часть лабиринтов в святилищах сооружалась для отправления обрядовых действий, должны вызвать появление исчезнувшего святилища. Сооружение на святилищах таких каменных символов солнца вполне допустимо при многодневном отсутствии его в периоды сезонной охоты, холодного и дождливого лета и т. д. Итак, древнее соловецкое святилище в нынешнем представлении это - строго обособленное, очевидно, табуируемое священное место, где происходила основная "обрядовая" часть жизни рода или племени, совершались обряды, связанные с погребением умерших и культом предков, охотничье-промысловой и рыболовной магией, инициацией, поклонением солнечному божеству и, возможно, другие еще не выясненные, непонятные обрядовые действия.

В свете всего изложенного становится более определенным и назначение лабиринтов как элементов святилища. Не вдаваясь в анализ существующих гипотез о назначении лабиринтов (8, С. 61-73; 10, С. 36-51; 24, С. 125-142), следует прежде всего сказать, что первоначальное, древнее назначение каменных лабиринтов Северной Европы многопланово. Принципиально различно "функционировали" лабиринты - элементы соловецких святилищ и лабиринты - одиночные памятники Кольского полуострова. Неоднозначным было, очевидно, использование одиночных сооружений и лабиринтов в культово-погребальных комплексах Соловков. Разные функции могли исполнять лабиринты и в процессе совершения разных обрядов первобытной религии. Археологические материалы не дают возможности выявить все древние функции каменных лабиринтов, но позволяют высказать некоторые соображения. Как место родовых или племенных погребений Соловецкие острова были выбраны не случайно (куда проще и безопаснее хоронить умерших на материке), а в связи с конкретными представлениями древнего беломорского населения о потустороннем мире и самой смерти. Анализируя последовательность действий в процессе захоронения (удаление тела за морскую преграду, сожжение на родовом кладбище, закладка каменной грудой - первое и второе могло меняться в зависимости от времени года), можно сделать вывод о том, что они совершались с одной целью - обеспечить невозвращение умершего или его души из потустороннего мира, который представлялся им чуждым и враждебным. Но присутствие рядом с могильниками лабиринтов, являющихся системой запутанных ходов, позволяет думать, что в их представлении данных процедур было недостаточно, поэтому для отправления умершего в мир иной и для обеспечения невозвращения оттуда сооружались эти запутанные фигуры, эволюционирующие на Соловках до наиболее законченной формы - лабиринтов "классического" типа. Если наше предположение верно, каменные лабиринты соловецких святилищ были символами потустороннего мира, в котором запутываются души умерших или некоего "третьего" мира, разделающего земной и потусторонний миры. Это вполне согласуется с распространенным на Европейском Севере III-II тыс. представлением об островах, лежащих на западе от поселений, как некоем "перевалочном" пункте на пути в страну заходящего солнца, мрака мертвых. И в этом, на наш взгляд, состояла основная функция лабиринтов, реализовывавшаяся через посредство специальных ритуальных действий. Второе, более конкретное назначение каменных лабиринтов соловецких святилищ заключалось в практическом использовании их как инструментов для совершения всевозможных ритуальных действий (танцев, гаданий, предсказаний, общения с духами).
Такое практическое использование лабиринтов предполагается каждой из выдвинутых к настоящему времени гипотез (о культово-промысловой магии, инициации, даже о лабиринтах - прототипах рыболовных снарядов), подтверждается оно и поздними этнографическими материалами, рассказывающими о гаданиях на лабиринтах беломорских саамов (25, С. 87). Весьма вероятно использование некоторых лабиринтов при отправлении обрядов поклонения солнечному божеству. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о совершении на лабиринтах жертвоприношений. Прямых свидетельств этому сейчас, по-видимому, не найти, однако нельзя забывать и то, что древние святилища помимо всего прочего были местами, на которых приносились самые различные жертвы самым различным богам (26, С. 23-27). Коль скоро на соловецких святилищах отправлялись обряды, связанные с погребением умерших, культово-промысловой и рыболовной магией, инициацией, поклонением небесным светилам, то принесение жертв сверхъестественным силам было необходимым актом. На соловецких святилищах это могло происходить в нескольких местах: около погребальных костров, на специальных жертвенных камнях и на лабиринтах. Пережженные кости птиц, животных и рыб в зольно-углистых линзах каменных курганов, обнаруженные в ходе раскопок 1971 г. (1, С. 27), позволяют говорить о тризне, совершавшейся в процессе или после сожжения тела умершего, т. е. о принесении жертв. Умертвление животных и птиц, предназначенных в жертву, могло происходить на лабиринтах. Косвенным свидетельством в пользу этого являются замеченные еще Н. Н. Виноградовым на центральных сооружениях некоторых фигур слегка наклоненные каменные плиты, в то время как центральные сооружения большей части лабиринтов представляют собой груды камней. Выделить из множества сосредоточенных в районе святилищ камней специальные жертвенные камни пока не удается. Разделенные таким несколько искусственным образом функции каменных лабиринтов в святилищах Соловецких островов в действительности были взаимосвязаны и переплетались всевозможными пока недостаточно осмысленными нитями. Окончательное разрешение рассмотренных здесь проблем является делом времени и зависит от процесса накопления фактов, который можно ускорить в настоящее время и при современных возможностях археологии путем проведения широких раскопочных работ на могильниках и межмогильных пространствах святилищ, комплексного изучения святилищ представителями нескольких наук: археологии, этнографии, астрономии, химии.
Литература

1 Куратов А. А. Отчет о работе Архангельской археологической экспедиции в 1971 г. Архив ИА АН СССР, Р-1, Л" 4225.
2. Виноградов Н. Н. Соловецкие лабиринты. Их происхождение и место в ряду однородных доисторических памятников//Материалы Соловецкого общества краеве-1ения. - Вып. IV. - Соловки, 1927.
3. Виноградов Н. Н. Новые лабиринты Соловецкого архипелага. Лабиринты Б. Заяцкого острова//Материалы Соловецкого общества краеведения. - Вып. XII.- Соловки, 1927.
4. Еневич А. А , Казаринов П. К Историко-археологические памятники Соловецкого архипелага. Рукопись - Соловки, 1935. - Архив СГИАПМЗ.
5 Куратов А. А. О каменных лабиринтах Северной Европы. Опыт классификации. - М., 1970. - № 1
6. Куратов А. А. Древние лабиринты Архангельского Беломорья К вопросу о назначении каменных лабиринтов Северной Европы (историко-краеведческий сборник). - Вологда, 1973.
7. Мартынов А. Я. Лабиринты и каменные кладки Соловецких островов//Проблемы Белого моря. Пути решения. - Архангельск. - 1981.
8. Мартынов А. Я. О некоторых спорных вопросах соловецких святилищ//Архан-гельское Поморье. История и культура - Архангельск, 1983.
9. Мартынов А Я. Археологические памятники Соловецких островов. - Архангельск, 1983. 10. Мартынов А. Я. К истории исследования соловецких древностей//Археология г археография Беломорья. - Котлас. 1984.
11. Куратов А. А. Отчет о работе археологической экспедиции Архангельского областного краеведческого музея и Архангельского государственного педагогического института в 1969 г. - Архив ИА АН СССР, Р-1, № 3972.
12. Брюсов А. Я. История древней Карелии. - М., 1940.
13. Гохман И. И., Лукьянченко Т. В. О предшественниках русских на Соловецких островах//СЭ. - 1979. - № 4
14 Мартынов А. Я. Исследрванне анзерских древностей Соловецкого архипелага//АО. - М., 1987.
15. Бадер О. Н. Бассейн Оки в эпоху бронзы. - М., 1970.
16. Брюсов А. Я., Зимина М. П. Каменные сверленые боевые топоры на территории
Европейской части СССР. Свод археологических источников. - Вып. 13. - 4-4. - М., 1966. 17. Куратов А. А. Соловецкие стоянки II-I тыс. до н. Э.//СА. - М., 1983. - А" 4.
18 Мартынов А. Я. Археологические раскопки на Соловецких островах. Архив СГИАПМЗ, 1987, без номера; Его же: О культурно-исторических связях древнего населения Северодвинского бассейна и островов Белого моря по археологическим данным. Тезисы доклада на Всесоюзной конференции "Комплексные проблемы охраны и рационального использования водных ресурсов Европейского Севера на при-oере Северодвинского бассейна" - Архив СГИАПМЗ, 1987, без номера.
19. Куратов А. А. Археологические памятники Архангельской области. Каталог - Архангельск, 1978.
20. Смирнов В. И. Обзор археологических памятников Беломорского побережья Северной области//СА. - 1937. - № 4.
21. Куратов А. А. Отчет о работе Архангельской археологической экспедиции в 1974 г. - Архив ИА АН СССР, Р-1, № 4991.
22. Лаушкин К. Д. Онежское святилище. - Ч. I (новая расшифровка некоторыx петроглифов Карелии)//Скандинавский сб. - Т. 4. - 1959.
23. Савватеев Ю. А. Залавруга - Л., 1970.
24. Гурина Н. Н. Каменные "лабиринты Беломорья//СА. - 1948. - № 107.
25. Чарнолуский В. В. В краю летучего камня. - М., 1972.
26. Гусаков М. Г. Святилище - языческий храм (к постановке проблемы)//Религиозные представления в первобытном обществе. - М., 1987.
27. Мартынов А. Я. Святилища Соловецких островов в знаковой системе древней культуры Беломорья//Семиотика культуры. - Архангельск, 1988.
12. Брюсов А. Я. История древней Карелии. - М., 1940.



Наставление

Как думаешь, так и живёшь.
Думай о хорошем!


Не к миру надо идти в подмастерья, а к Богу, чтобы стать Мастером.

В конечном счете, каждый человек остаётся лучшим учителем для себя — и сам ставит себе итоговые оценки.

Кижи

Наши контакты

Подписаться на новости:

Электронная почта

osta@vottovaara.ru




РГО