Б. А. Рыбаков

Обозначенное в заголовке сопоставление не является решением двух загадок сразу, а представляет собой лишь вынесение на суд специалистов по древней культуре Севера гипотезы, требующей проверки.

В колдовских рунах «Калевалы», отражающих несколько периодов истории древних финнов, центральное место занимает, как известно, такой символ аграрного плодородия, как знаменитое Сампо, волшебная мельница, за право обладания которой ведут смертельную борьбу южные и северные племена.
Космогонический эпос «Калевалы» сохранил наследие разных эпох от мезолита до средневековья с его боевыми кораблями, воинами в кольчугах и стальными мечами, но основной слой относится, очевидно, к рубежу бронзового и железного веков, когда железо уже стало известно, но было еще новым, удивительным металлом. В руне 8 волхв Вейнемейнен еще не знает «заклинаний о железе», а вся руна 9 посвящена рассказу о рождении железной руды «в зыбких топях и болотах, и в потоках быстротечных, на хребте болот обширных».

Главное эпическое время «Калевалы» — бронзовый век или рубеж эпох бронзы и железа с подсечным земледелием в основе хозяйства. Недаром творение мира изображено как «засев земли» лесами и травами (руна 2), а учителем подсечного земледелия является титан во всем медном (шапка, панцирь, рукавицы): «Медный пояс был на теле и висел топор из меди». Если руна 1 повествовала о первичном творении суши из мирового океана, светил (месяц, солнце, Большая Медведица) и вещего слова (олицетворенного волхвом Вейнемейненом), то следующая руна вся была посвящена аграрной теме — рубке дуба и подготовке почвы под посев. Птица дает советы, как взрастить ячмень:

Не пойдет ячмень у Осмо,

Не взойдет овес Калевы:

Не расчищено там поле,

Там но срублен лес под пашню,

Хорошо огнем не выжжен.

(Руна 2, с. 11)

Земледелие это пашенное — Илмаринен выковывает сказочный плуг:

На пылавшем дне горнила;

Из огня там плуг выходит;

У него сошник из злата,

Стержень из красивой меди

И серебряная ручка.

(Руна 10, с. 54)

Время главного действия «Калевалы» — время проникновения земледелия и к более северным племенам в Похьёлу, в приморскую Сариолу. Хозяйка Севера упрашивает южан изготовить для ее народа Сампо, а когда она получает волшебную мельницу, то о новой ситуации герой говорит:

Отчего не жить в Похьеле,

Если Сампо есть в Похьеле?

Там ведь пашни, там посевы,

Неизменные там блага.

(Руна 38, с. 226)



Лоухи, хозяйка Похьёлы, поклоняющаяся Укко — тому же верховному богу, что и люди Калевы, после получения Сампо владеет и скотом, и зерном: «Осмотрела в хлеве стадо, перечла зерно в амбаре» (руна 42, с. 245).

Борьба за Сампо, — очевидно, поэтическое выражение столкновений южных племен с северными из-за земледельческих угодий, борьба, лишь олицетворенная «мельницей» как символом блага вообще. Плуг не годился для роли символа, так как:

. . . имел дурное свойство:

Он пахал поля чужие,

Бороздил соседний выгои.

(Руна 10, с. S4)

Приведенные строки явно говорят о борьбе за пахотную землю, о распашке каких-то чужих полей, от чего сказители рун хотели уберечь свой народ.

Поход людей Калевы в Похьёлу за Сампо выглядит не как военное предприятие, а как переселение колонистов на север; на корабль, предназначенный для похода, сели:

Сто мужей, держащих весла.

На одном боку той лодки

Молодцы-красавцы сели.

На другом боку той лодки

Сели девушки в колечках.

Там на дне уселись старцы.

(Руна З9, с. 230)

Что представляло собой Сампо? В каких осязательных образах воплощалось оно у древних финнов? Прежде всего следует отказаться от понятия «мельницы» как специального сооружения. В рунах ничего не говорится ни о крыльях мельницы-ветряка, ни о колесе водяной мельницы — млына. Не говорится даже о вращении жернова. Единственно, что может свидетельствовать в пользу какого-то механизма, это указание на то, что чудесную мельницу выковал кузнец Илмаринен. Но Илмаринен — кузнец-демиург, он выковал «кровлю воздуху» — небо, сковал лук, челнок и даже корову. Изготовление Сампо следует отнести к разряду таких же действий мифического первотворчества. В горниле «вековечного кователя» создается простейшее каменное устройство из двух камней: основы и крышки из пестрого камня. Это не что иное, как первобытная зернотерка с плоской основой и курантом-растирателем, устройство, возникшее на грани собирательства и земледелия, несомненно предшествующее плугу с «золотым лемехом».

Изделие Илмаринена размалывает зерно и соль, действуя то одним боком, то другим (руна 10), что подтверждает мысль о зернотерке, — ротационный жернов вращается только в одной плоскости, и поворачивать его то одним боком, то другим невозможно. Слово «зернотерка» — искусственный кабинетный термин; в народном языке существует слово «жерновцы», определяющее в русских сказках источник благ волшебного небесного происхождения.2 В русских сказках, как и в рунах «Калевалы», жерновцы разного цвета; русские — «золотые-голубые», а в рунах верхний жерновец устойчиво именуется «пестрая крышка». В эпических рунах «Калевалы» Сампо не реальная обиходная зернотерка, могущая прокормить блинами и пирогами старика со старухой, а гигантское, эпического масштаба, тяжелое сооружение. Изготавливалось Сампо на вершине утеса (руна 10), находилось оно «посреди скалы Похьёлы». Когда Вейнемейнен прибыл со своими людьми за Сампо, он предложил Лоухи разделить сокровище нополам, но та отказалась. Тогда южане послали богатыря Лемминкейнена, сына бога Укко, взять Сампо:

Ухватил руками Сампо

И упер колено в землю,

— Но не сдвинулося Сампо,

Крышка пестрая не сбилась.

(Руна 42, с. 244)

Только все три богатыря с помощью гигантского быка («каждый рог его был в сажень, в полторы сажени морда») смогли стронуть с места Сампо:

Взял тут старый Вейнемейнен,

С ним кователь Илмаринен,

В третьих с ними Лемминкейнен,

Взяли так большое Сампо

Посреди скалы Похьёлы.

(Руна 42, с. 244)

Овладев чудесным сокровищем, герои решили увезти его в недоступную даль:

Вот куда свезем мы Сампо,

Крышку пеструю оттащим:

На туманный мыс далекий,

На покрытый мглою остров,

Где оно в покое полном

Навсегда остаться может.

(Руна 42, с. 244)

Когда Лоухи напала на корабль, то Вейнемейнен снова предложил разделить Сампо:

Хочешь, мы разделим Сампо

На краю земли туманной,

Там, на острове тенистом?

(Руна 43, с. 251)

Во время битвы Сампо и его крышка, разбившись, упали в море, Вейнемейнен собрал несколько осколков:

Посадил осколки Сампо,

Щепочки от пестрой крышки

На мысочке средь тумана,

Там, на мглистом островочке,

Чтоб росли и умножались,

Чтоб могли преобразиться

В ячмени для варки пива,

В рожь прекрасную для хлеба.

(Руна 43, с, 253)

Сампо на мглистом острове — не реальная мельница для размола ячменя или ржи, а магический комплекс, помогающий рождению хлебов и проявлению жизненной силы вообще:

Вот отсюда выйдет семя,

Неизменных благ начало:

Выйдут пашни и посевы

И различные растенья,

И блеск месяца отсюда,

Благодетельный свет солнца

На больших полях Суоми.

(Руна 43, с. 252)

На севере Европы, в Лапландии, на Кольском полуострове и на островах Белого моря — одним словом, в предполагаемых местах древней Похьёлы и «туманной Сариолы» имеется большое количество священных камней — сеидов (сеиде, сейте, сайво), которые вполне могут быть сопоставлены с «большим Сампо» рун «Калевалы». Примером могут служить сеиды на Кузовых островах Белого моря, расположенных между г. Кемью и Соловками. Невдалеке от последних находится Олений остров, а в трех днях пути на север по берегу моря, почти у самого полярного круга, на оз. Кереть есть село, название которого сразу переносит нас в круг образов «Калевалы», — Лоухи. Лоухи — имя мифической Хозяйки Севера, повелительницы Похьёлы, злобной владелицы Сампо.



Сеиды представляют собой огромные многотонные валуны, поставленные на высокие утесы над морем и закрепленные у подножия небольшими камнями. Верхняя поверхность часто бывает плоской, что увеличивает сходство с зернотеркой. На основной, большой, камень создатели сеидов укладывали камень-курант меньших размеров; иногда верхних камней было несколько. Сходство с жерновцами, растирающими зерно, увеличивается тем, что под верхним камнем («пестрой крышкой») встречаются мелкие разноцветные камешки, осколки больших глыб.4 По своему местоположению между двумя камнями эти камешки, очевидно, соответствуют зернам между жерновцами, а также и тем осколкам Сампо, на которые «старый верный Вейнемейнен» возлагал надежды как на «неизменных благ начало». Население Севера носило подобные осколки, взятые у сеидов, в кожаных кошельках с магической целью.

На Кузовых островах насчитывается несколько сотен сеидов. Наибольшее скопление их имеется на самом крупном острове — Русском Кузове, где на Лысой горе (обычное название ритуальных вершин) насчитывают до 200 сеидов,6 составляющих святилище площадью 7 га, возвышающееся на 100 м над ур. м. Большинство сеидов воспроизводит «большое Сампо» с крышкой на нем, но есть и зооморфные, и антропоморфные сооружения из камней, что, впрочем, тоже не выходит из круга образов «Калевалы»: Ейкахайнен, заколдованный Вейнемейненом, окаменел от его заклинаний, а «тупомордая собака валуном огромным стала» (руна 3, с. 16). Географо-этнически Кузовы острова с их многочисленными сеидами вполне соответствуют местности, выбранной Вейнемейненом для хранения Сампо: «Туманный мыс далекий, покрытый мглою остров». Географическая параллель этого архипелага — северная зона расселения финнов и карел. Кузовские памятники действительно расположены «на краю земли туманной, острове тенистом» — в 160 км от них проходит Северный полярный круг, а на полпути до него уже начинаются владения Хозяйки Севера — с. Лоухи. Возможно, что битва за Сампо — не столкновение финнов и карел с лапландцами (саамами), а соперничество родственных между собой южных финно-карельских племен с северными тоже финно-карельскими племенами, веровавшими в того же верховного бога Укко, что и южане.

Сеиды — чрезвычайно интересные памятники, для правильного истолкования которых необходимо, во-первых, составить общую карту их распространения в Северной Европе, во-вторых, изыскать методы их датировки, в-третьих, соотнести область сеидов с путями расселения финно-карельских племен на север и, в-четвертых, определить зону распространения земледелия в ту эпоху, к которой после изысканий будут отнесены сеиды, напоминающие своим обликом эпическое Сампо «Калевалы».

Ухватил руками Сампо